ТРИ ПРИЧИНЫ ПОСТУПАТЬ В ЗАРУБЕЖНЫЙ ВУЗ

— Владимир, что сразу обращает на себя внимание в вашей анкете — это внушительный список оконченных вузов, в числе которых Кембридж. Расскажите, какой из них оказал наибольшее влияние на ваше становление?

— Я всё-таки думаю, что МГУ, потому что в 90-е годы ещё сохранилась хорошая, качественная советская школа преподавания, с сильными и требовательными педагогами, которые могли как минимум хорошо преподавать грамматику.

Тогда диплом МГУ ещё являлся определённым критерием качества. Поступить туда было сложно, финансовые механизмы не работали — только чистая конкуренция. Зато уж если ты поступаешь, то имеешь возможность резко выйти из общей массы людей, поехать за границу и делать карьеру, связанную с внешней средой.

— Что молодому человеку, студенту, даёт опыт обучения в зарубежном вузе?

— Мне в своё время повезло, я поехал по обмену в Южную Корею, в Сеул, и это до сих пор один из ярчайших опытов в моей жизни.

Во-первых, ты формируешься как личность в неоднородной, разноплановой среде, где люди разных национальностей, менталитетов, культуры и привычек. Кругозор становится шире, чем у сверстников, выросших в единородной среде, где преобладают характерные для неё установки.

Межкультурный обмен, особенно если ты — открытый, общительный человек, очень полезен. Тем более что мы живём в такую эпоху. Открытая система сегодня продуктивнее, чем закрытая. Facebook, Google — всё это открытые платформы. Сегодня, по сути, выгодней давать, чем брать. Чем больше ты поделишься, тем больше тебе придёт. Антонио Бандераса однажды спросили: «Как ты прожил эту часть жизни?» И он ответил: «Я клёво прожил. Я давал и брал» (give and take). Эта философия жизни очень полезная, а с точки зрения образования она вообще номер один.

— И, я так понимаю, вы её разделяете?

— Полностью. Для того чтобы что-то узнать, нужно, чтобы ты сам раскрылся. Даже если ты не готов разделять какие-то идеи, ты должен суметь их услышать, пропустить через себя и соотнести с тем, что ты знал до этого. Таким образом ты учишься больше, чем при чтении книг, на мой взгляд. Это первый момент.

Во-вторых, ничто не заменит проживание за границей с точки зрения повышения уровня владения иностранным языком. Когда я поехал на 3-м курсе в Корею, мой корейский и английский находились на уровне теоретических знаний. Сначала я даже не понимал, о чём говорят люди, хотя за плечами был довольно большой опыт общения. Но уже через год нахождения в языковой среде я вернулся в Москву, и мне моих знаний корейского хватило для того, чтобы получить позицию преподавателя в МГУ! Я считаю, что однозначно нужно набраться знаний в своей стране, поучить грамматику, после чего общаться с носителями языка, и лучше — непосредственно приехав в страну.

Третья причина, по которой я считаю, что нужно ехать учиться за границу, связана с глобальной экономикой, в условиях которой мы все сейчас живём. Если человек хочет получить набор навыков, skill set (а это, я считаю, гораздо важнее бумажки), то он должен понять, за что он платит временем и деньгами. Для начала нужно понять, чем вообще он хочет заниматься. Часто родители выбирают для детей будущую сферу деятельности, и это, я считаю, неправильно. В идеале родители должны взять на себя все риски, решить вопросы с армией, деньгами и т.д. и дать детям возможность раскрыться, не спешить с самоопределением.

Дальше можно проанализировать имеющиеся специальности и смотреть, где их лучше преподают. Вот, например, балет преподают лучше всего в России, а вот основы финансового менеджмента я бы поехал изучать в хорошую бизнес-школу в США или Гонконг. В общем, нужно не доверять рейтингам, а смотреть и собирать информацию.

У нас сегодня на фундаментальную науку деньги не выделяются. Если человек хочет долго и упорно заниматься ею, то ему, конечно, путь заграницу. Вот, собственно, третья причина обучаться в зарубежных вузах.

— И у многих ваших клиентов такой осмысленный подход к обучению?

— Нет, если честно, у очень немногих. Родители делятся на 3 категории: процентов 10 готовы взять на себя ответственность и подождать, пока дети определятся, не толкать их никуда, не создавать им ложные ценности и ориентиры. Возможно, ребёнок захочет поступить в какой-нибудь непрестижный вуз. Мой сын, например, пошёл в Литературный институт. Он пишет стихи, очень интересуется этой темой, его трогают такие вещи: «Представляешь, – говорит, — в этом зале стоял Пастернак». К Литературному институту не подъезжают на «Ламборгини», но я уверен, что сын окончит этот вуз и будет гораздо более востребован, чем выпускник экономического института, которых в стране огромное количество, а значит, и конкуренция высока. Мой сын будет заниматься любимым делом, что всегда обеспечивает высокую конкурентоспособность, потому что не хочется бросать его даже вечерами.

Возвращаясь к клиентам, надо сказать, что оставшаяся часть родителей делится (по 45%) на тех, которые жёстко заявляют: «Мой ребёнок пойдёт туда», и тех, которые толком ничего не знают, смотрят какие-то рейтинги и т.д.


— А когда заканчивается этот период самоопределения у молодого человека? Может быть, и не стоит сразу после школы поступать в институт?

— Да, поступать сразу после школы необязательно. Вообще надо гибко и индивидуально ко всему подходить. В США и в Европе есть так называемый gap year, и это, я считаю, очень мудро. Немцы, например, ездят по миру и пытаются оказывать разные социальные услуги, чтобы люди им за это платили чем-то.

Что я вижу на примере своих сыновей? Младший уже нашёл себя, и никто не помешает ему учиться в институте, который он выбрал. Старший — музыкант, играет поп-рок, сочиняет песни. Это путь тернистый, и я отдаю себе полный отчёт в том, что может выстрелить, а может и нет. Но отобрать у человека амбиции и мечту в таком продуктивном возрасте, когда Македонский полмира завоевал, посадить его за парту и сказать: «Давай, изучай какую-нибудь полезную вещь, чтобы деньги зарабатывать», — это, я считаю, неправильно.

Есть такая книга, «Сиддхартха» Германа Гессе, — там как раз про становление мужского характера. Главный герой уходит из семьи брахмана и живёт аскезой. В результате он становится самодостаточным. Точка отсчёта — ноль, ты уже ни от кого не зависишь и дальше можешь спокойно формировать свой мир так, как тебе нравится.

Люди должны повзрослеть эмоционально, посмотреть мир, других людей, выйти из своей зоны комфорта, и они поймут, что им нужно.


— Владимир, расскажите о разнице между российскими и европейскими студентами.

— Европейские студенты, в частности англичане, весьма эгоцентричны. Командная работа присутствует, но люди всегда следят за своим интересом.

Когда я учился в Кембридже, у нас в группе был один индус, остальные — англичане. И вот индус обратился к англичанину с просьбой проверить его задание по грамматике. И англичанин, с которым мы были в дружеских отношениях, мне пожаловался: «Владимир, я не понимаю, что он мне вообще пишет? Он же должен сам всё делать. Это что получится: я закончил, получил диплом CELTA. Он закончил, получил диплом CELTA. И он знает хуже, чем я? Тогда чего стоит мой диплом?»

Для них непонятно, зачем идти учиться, чтобы потом списывать. Думаю, это из-за либеральной установки со стороны родителей, внешней среды. Никто не говорит: ты должен обязательно получить высшее образование. Там неплохо себя чувствуют люди со средним образованием. Я видел сантехника в Кембридже, он выглядит, как Брэд Питт. Там кебмены (таксисты) зарабатывают больше в 4 раза, чем университетский профессор. Если у нас это будет предметом для недовольства, то там это вполне нормально. Экономика — это Адам Смит. Если слесарь пользуется большим спросом, чем профессор, значит, и денег ему платят больше.

Отношение к образованию у людей прикладное. Студенты имеют право на равных разговаривать с педагогами, потому что они пришли не за бумажкой, а за реальными практическими навыками. Преподаватель же понимает, что он продаёт свою услугу. Он не может прийти, как в России, и давить своим авторитетом. Там никто не позволит несколько занятий подряд какую-то ерунду рассказывать и грузить учащихся тем, что им не нужно. Студенты в кулуарах сразу возмутятся: «Что такое говорит Томас? Нам это в принципе не нужно. Слушай, я переведусь с этого курса». В этом плане люди там более осмысленные.

Социальная защищённость в европейских странах выше. Они взрослеют как члены общества позже, чем наши ребята. У нас сразу же возникает потребность себя обеспечивать, а там люди могут позволить себе подольше поучиться, в первую очередь за счёт большего финансирования правительством сферы образования, в частности фундаментальных дисциплин.